|
|
19 Глава
| Несколько недель, проведенных в плавании по рекам равнины, показалисьнам сущим раем. Почти все время стояла чудесная погода; бескрайниепросторы, полная свобода и дикая, беспорядочная жизнь, которую мы вели, -се наполняло нас бодростью. Попадая в новые места, на территорию, занятую какой-нибудь волчьейсемьей, ы всякий раз останавливались лагерем и не ограничивали себявременем - вели самые подробные исследования, необходимые для достаточноблизкого знакомства со всей группой волков. Несмотря на необъятность ибезлюдье, мы совершенно не чувствовали одиночества - рядом с нами всегдабыли карибу. Олени, сопровождаемые стаями серебристых чаек и ворон,оживляли пейзаж. Эта страна принадлежала оленям, волкам, птицам и мелким зверькам. Мыдвое - всего лишь случайные, незваные и маловажные гости. Человек никогдане занимал в тундре господствующего положения. Даже эскимосы, чьейтерриторией когда-то являлись Бесплодные земли, жили в согласии сприродой. Теперь в центральной части тундры эскимосы исчезли. Горсткалюдей, едва насчитывающая сорок душ - к ним принадлежал и Утек, - вот все,что осталось от народа, некогда заселявшего внутреннюю часть страны. Нынеэта крохотная группка совсем затерялась в бескрайней суровой пустыне. За все время человеческие существа встретились нам один единственныйраз. Как-то утром, в самом начале путешествия, мы огибали излучину реки.Вдруг Утек поднял весло и закричал. Впереди, на береговой косе, показалсяприземистый чум из оленьих шкур. На зов Утека из него вывалились двоемужчин, женщина и трое мальчиков-подростков; все они подбежали к самойводе, нам навстречу. Мы причалили, и Утек представил меня одной из семей своего племени.Всю вторую половину дня мы распивали чаи, сплетничали, смеялись и пели, атакже съели гору вареной оленины. Когда мы ложились спать, Утек объяснил,что мужчины, мои новые знакомцы, разбили здесь лагерь в надежде подстеречькарибу, которые обычно переплывают реку в узком месте, километрах в восьмиотсюда, ниже по течению. На одноместных гребных каяках, вооруженные толькокороткими острыми копьями, эскимосы надеялись добыть на переправе такоеколичество нагульных оленей, чтобы мяса хватило на всю зиму. Утек страшнохотелось участвовать в охоте, и он начал уговаривать меня остаться нанесколько дней, с тем чтобы помочь друзьям. Я не возражал, и на следующее утро три эскимоса ушли, оставив менянаслаждаться великолепием августовского дня. Сезон несносных комаров кончился. Жарко, ни ветерка. Я решилвоспользоваться погодой - поплавать и позагорать, а то моя кожа стала донеприличия бледной. Отойдя на несколько сотен метров от эскимосскогостановища (ибо стыдливость - последний из пороков цивилизации, которыйчеловек отбрасывает в пустыне), я разделся и искупался, потом взобрался наближнюю гряду, улегся и стал принимать солнечную ванну. Подобно волкам, я время от времени поднимал голову и осматривался.Около полудня я вдруг увидел волков - они пересекали гребень следующейгряды, к северу от меня. Всего три волка - один белый, два других почти черные, очень редкойокраски. Все трое - матерые звери; но один из черных поменьше ростом иизящнее других - вероятно, волчица. Да, положение весьма пикантное... Моя одежда осталась на берегудовольно далеко отсюда, на мне были только резиновые туфли и бинокль. Еслипобежать за одеждой, то след волков будет безвозвратно потерян. А, подумаля, кому нужна одежда в такой день? Тем временем волки скрылись за гребнем,и, схватив бинокль, я бросился за ними вдогонку. Местность вокруг представляла собой настоящий лабиринт из невысокихгряд, разделенных узкими, покрытыми травой низинами; на низинах, медленнопродвигаясь на юг, паслись олени. Лучшей обстановки не придумать: с гребнямне будет удобно следить, как волки пересекают низины, одну за другой, ачуть скроются за очередной грядой, можно без опаски следовать за ними. Итак до следующей гряды, пока я не окажусь достаточно высоко, чтобыспокойно наблюдать, как волки пересекают долину. Вспотев от волнения и затраченных усилий, я одолел первую гряду и ужепредвкушал драматическую сцену: вот сейчас волки внезапно нападут наничего не подозревающих оленей там, внизу, и я увижу борьбу не на жизнь, ана смерть. Но то, что я увидел, привело меня в полнейшее замешательство: моемуизумленному взору предстала поистине идиллическая картина. В долинепаслись небольшими группами около полусотни оленей-быков. Волки шествовалимимо них с таким видом, словно олени интересовали их не больше, чем камни.Карибу, в свою очередь, видимо, и не подозревали об опасности. Создавалосьвпечатление, будто это не волки и их желанная добыча, а собаки, пасущиедомашний скот. Невероятно - стая волков, окруженная оленями! При этом как один, таки другие ничуть не волнуются. Не веря собственным глазам, я увидел, как волки рысцой пробежалиметрах в пятидесяти от пары лежащих оленят, беспечно жующих жвачку.Оленята повернули голову и лениво следили за волками, но даже неудосужились встать на ноги, а их челюсти не прекратили работу. Какоепрезрение к волкам! Но представьте себе мое изумление, когда в погоне за волками, которыеподнялись по склону и скрылись, я попал в ту же долину - два самыхапатичных олененка, которые только что с таким безразличием отнеслись кволкам, тотчас вскочили на ноги и уставились на меня широко раскрытыми отудивления глазами. Когда я пробежал мимо, они выставили головы вперед,испуганно фыркнули, повернулись на задних копытах и умчались галопом,будто за ними гнался сам черт. Но это же несправедливо - так испугатьсяменя и спокойно относиться к волкам! Правда, я постарался утешить себямыслью, что их паника вызвана непривычным зрелищем: белый человек, накотором надеты только туфли да бинокль, сломя голову летит по тундре! За следующим валом я едва не наскочил на волков. Они собрались вкучку на противоположном склоне и, видимо, совещались, при этом ониусердно обнюхивали носы друг друга и махали хвостами. Я растянулся плашмяза камнями и замер в ожидании. Вскоре белый волк снова двинулся в путь, аостальные последовали за ним. Они не спешили и, прежде чем спуститься вдолину, где паслось несколько десятков оленей, немало покрутились посклону. Временами то один из них, то другой останавливался, принюхивался ккочке мха или отбегал в сторону, ведя разведку. Когда же они наконецспустились, то рассыпались в цепь с интервалами в сотню шагов и в такомпорядке рысью побежали вдоль низины. На появление волков реагировали только те олени, которые оказалисьнепосредственно перед фронтом наступления. Стоило волкам приблизиться кним на расстояние пятидесяти - шестидесяти метров, как олени я фырканьемподнимались на дыбы и отскакивали в сторону. Те, что похрабрее, затемповорачивали обратно и с любопытством смотрели на проходящих волков,однако большинство, не удостоив волков и взглядом, снова принимались запастьбу. За час волки, а с ними и я, прошли не менее шести километров внепосредственной близости от четырехсот оленей, и во всех случаях реакциякарибу была неизменной: полнейшее безразличие, пока волки далеко,некоторый интерес, когда они подходят совсем близко, и отступление, еслистолкновение кажется неизбежным. Ни панического бегства, ни страха! До сих пор нам встречались преимущественно быки, но вскоре сталопопадаться много важенок и однолеток, и вот тут-то поведение волков резкоизменилось. Один из них выгнал теленка из зарослей ивняка, тот выскочил наоткрытое место в каких-нибудь двадцати шагах от волка; волк на мгновениезамер, а затем кинулся за олененком. У меня учащенно забилось сердце;сейчас я наконец увижу, как волк режет оленя. Не тут-то было. Волк жал изо всех сил, но не смог выиграть вскорости; пробежав с полусотни метров, он прекратил погоню, затрусилобратно и присоединился к товарищам. Я не верил своим глазам: по всем законам олененок обречен и долженпогибнуть, если хоть десятая доля репутации волков ими действительнозаслужена! Однако на протяжении последующего часа волки предпринимали по меньшеймере двенадцать атак против телят-одиночек, против важенки с теленком, ато и против целых групп важенок и однолеток, и каждый раз преследованиепрекращалось, едва успев начаться. Меня охватило сильнейшее раздражение - я пробежал десяток километровпо тундре и совершенно вымотался не для того, чтобы полюбоваться, каксвора волков валяет дурака! Когда (в который раз!) волки оставили долину и побрели через гряду, явоинственно двинулся следом. Уж не знаю, что я в тот момент намеревалсясделать - возможно, сам хотел добыть оленя, чтобы показать этим неучам,как это делается. Как бы то ни было, преисполненный отваги, я перемахнул через гребеньи попал прямо к волкам. Они, по всей вероятности, остановились перевести дух, и моенеожиданное появление было подобно разорвавшейся бомбе. Волки бросилисьврассыпную. Прижав уши и вытянув хвосты трубой, они мчались, насмертьперепуганные. Их панический бег сквозь разрозненные стада оленей вызвалответную реакцию. Массовая паника, которую я ожидал весь день, охватилатеперь по-настоящему перепуганных животных. Только (мне с горечью пришлоськонстатировать этот факт) устрашили их не волки - их напугал я. Конечно, с меня хватит, и я решительно повернул к дому. Когда достановища оставалось несколько километров, я заметил бегущих навстречулюдей. Это была эскимоска и три мальчугана. Они были чем-то крайневзволнованы. Все кричали, женщина размахивала тяжелым костяным ножом, а еесыновья потрясали копьями для охоты на оленей и ножами для снятия шкур. Я в растерянности остановился. И тут до меня впервые дошел весьтрагикомизм моего положения - я был не только безоружен, но и абсолютнонаг. Где уж тут отразить атаку! А атака казалась неотвратимой, хотя японятия не имел, что могло привести эскимосов в такое бешенство. Но, какговорится, осторожность - лучшая доблесть, и я из последних сил устремилсявперед, стараясь во что бы то ни стало обойти эскимосов. Это мне удалось,но они продолжали преследование и не отставали от меня почти всю дорогу долагеря. Там я наскоро влез в брюки, схватил винтовку и приготовился дорогопродать свою жизнь. К счастью, Утек и остальные мужчины вернулись как разв тот момент, когда разъяренная женщина со своей дьявольской командойустремилась на меня; сражение было предотвращено. Когда страсти улеглись, Утек рассказал, из-за чего разгорелся весьсыр-бор. Один мальчуган, собирая ягоды, неожиданно увидел, как я, голый,скачу по холмам вслед за волками. С круглыми от изумления глазами онпоспешил к матери и рассказал о необыкновенном явлении. Она, эта храбраядуша, решила, что я не иначе как сошел с ума (эскимосы вообще считают, чтовсе белые весьма близки к этому) и собираюсь безоружный, в голом виденапасть на стаю волков. Кликнув свой выводок и вооружившись чем попало,она помчалась на выручку. До конца нашего пребывания в становище добраяженщина относилась ко мне с такой заботой, смешанной с опаской, что япочувствовал безмерное облегчение, когда распрощался с ней. Не очень-то меня позабавило и замечание Утека, когда мы поплыли внизпо реке и маленькое становище скрылось из виду. - Очень жаль, - мрачно сказал он, - что ты снял штаны. По моему, вштанах ты бы ей больше понравился.
|
| Категория: Фарли Моуэт. Не кричи: "Волки! | Добавил: Анна (15.11.2012)
|
| Просмотров: 445
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
|
